Колокола Хатыни

Подробности кровавой трагедии, произошедшей 22 марта 1943 года в белорусской деревне Хатынь.

«Колокола Хатыни». Так назвал свою статью в 1972 году Василь Быков, замечательный белорусский писатель, прошедший всю Великую Отечественную. Воевал на передовой в должности командира стрелкового взвода, взвода автоматчиков и взвода противотанковой артиллерии в Украине, Румынии, Венгрии, Австрии с первых дней войны и до Победы. Он писал:

Торжественно-траурный перезвон хатынских колоколов днем и ночью разносится по Белоруссии. Густой автомобильный поток с утра до вечера мчится по Логойскому тракту, устремляясь к лесной развилке с шестью огромными пепельно-серыми буквами — «Хатынь». Некогда глухая, ничем не примечательная деревенька стала народным памятником, образным воплощением скорби и героизма белорусов в их невиданной по напряжению борьбе с иноземными захватчиками. Каждый народ гордится победами, одержанными в борьбе за свободу и независимость Родины, и свято чтит память утрат, понесенных во имя этих побед. У французов есть Орадур, у чехов — Лидице. Символ безмерных испытаний белорусов – Хатынь, представляющая 628 белорусских деревень, уничтоженных в годы войны вместе с их жителями. Кровавая трагедия этого лесного поселища в 26 дворов произошла 22 марта 1943 года, когда отряд немецких карателей внезапно окружил деревню. Фашисты согнали хатынцев в сарай и подожгли его, а тех, кто пытался спастись от огня, расстреляли из пулеметов. 149 человек, из них 75 детей, навечно остались в этой адской могиле. Печально и вместе с тем величественно днём и ночью, в ветер и непогоду разносится над Белой Русью звон колоколов Хатыни. Бесконечен людской поток. Мемориал Хатыни хранит для человечества название каждой сожженной белорусской деревни, каждый мёртвый хатынский двор, каждое имя хатынца. Все, кроме одного — Иосифа Иосифовича Каминского, случайно спасшегося из горящего, набитого людьми сарая и в бронзе вставшего теперь с мёртвым сыном на вытянутых руках. В этих его руках всё — и скорбь, и трагизм, и беспредельная воля к жизни, давшая белорусам возможность выстоять и победить.

В 1972 году Василь Быков не знал, да и не мог знать всех подробностей трагедии. Следствие поставило точку в этом деле лишь в 1986 году. Но всё по порядку…

Летняя Олимпиада 1936 года

Местом проведения XI Олимпийских игр Берлин был избран в 1931 году, еще до прихода Гитлера к власти. Фюрер решил, что Олимпиада способна поднять престиж его режима в глазах мировой общественности. Нацисты провели тщательную подготовительную работу. Был сооружен огромный спортивный комплекс, олимпийские флаги и свастики украшали монументы и дома праздничного и многолюдного Берлина. В программу Игр впервые была включена торжественная эстафета олимпийского огня из греческой Олимпии. Открыл Олимпиаду на глазах 110 тысяч зрителей сам Адольф Гитлер, мероприятие впервые транслировалось по телевидению в прямом эфире, а соревнования стали материалом для создания шедевра документального кино — фильма Лени Рифеншталь «Олимпия».

И в первый же день соревнований первым олимпийским чемпионом стал немецкий атлет — толкатель ядра Ганс Вёльке. Газеты Германии на все лады прославляли Вёльке и видели в нем символ новой, арийской легкой атлетики, в которой не будет места евреям, неграм, азиатам и прочим человекообразным (дальнейший ход соревнований, показал, однако, что «не арийцев» рано списывать со счетов. Героем Олимпиады стал чернокожий американец Джесси Оуэнс, завоевавший 4 золотые медали все в той же злосчастной легкой атлетике). Немецкие спортсмены, завоевавшие медали на Играх, были активно задействованы в агитационной кампании нацисткой партии.

Ганс Вёльке был приглашен в ложу фюрера для личного поздравления и конечно — для совместных фотографий, которые разошлись по всему миру. Впоследствии снимки победивших на Олимпиаде немецких спортсменов еще долго использовались в агитационных материалах. Кроме золотой олимпийской медали, в подарок от Гитлера Вёльке получил офицерский чин, но когда началась война, на фронт не попал. Свои награды он стал отрабатывать в тылу, в должности командира карательной роты.

118-й полицейский батальон

118-й батальон охранной полиции (Schutzpolizei) был сформирован в январе 1942 года в городе Киеве из числа завербованных советских военнопленных, перебежчиков и всякого уголовного сброда. Большинство из них уже успели пройти военную подготовку на территории Германии. Батальон сначала принимал активное участие в массовых расстрелах в Киеве, в печально известном Бабьем Яру. После этого его передислоцировали на территорию Белоруссии — для борьбы с партизанами. Вот здесь и произошла та ужасная трагедия, в результате которой была уничтожена Хатынь.

Дело в том, что должность интенданта в каждом из подразделений этого батальона обязательно занимал немецкий офицер, который был, таким образом, куратором-надзирателем за деятельностью полицейских. Разумеется, подобная тыловая служба была намного безопаснее, чем пребывание на фронте, поэтому неудивительно, что одним из немецких офицеров на этой должности оказался любимец Адольфа Гитлера — гауптман Ганс Вёльке.

Начальником штаба батальона был Григорий Васюра, который практически единолично руководил подразделением, поскольку официальный командир батальона — Константин Смовский, поляк по происхождению, мало вмешивался в непосредственное управление своими подчиненными.

Вечером 21 марта 1943 года в Хатынь пришли пятеро молодых партизан из отряда «Мститель». Партизаны переночевали в деревне, позавтракали и спозаранку 22 марта сделали вылазку к шоссе Логойск — Плещеницы. Если ехать из Минска, то Хатынь — по правую сторону километрах в пяти от шоссе, а непосредственно слева от перекрестка лежит деревня Козыри. Напротив этой деревни партизаны повредили линию связи и решили дожидаться в засаде ремонтников.

22 марта из деревни Плещеницы в сторону Логойска шла автоколонна 118-го полицейского батальона. Во главе двигалась легковая машина с двумя командирами: один — немецкий капитан, другой — комвзвода полицаев, плюс охрана. На некотором отдалении шли два крытых грузовика с солдатами. По правую сторону от дороги уже виднелась деревенька Большая Губа, как внезапно из леса ударила пулеметная очередь. Пули длинной строчкой прошли по корпусу легкового автомобиля. Полицейские открыли ответный огонь. Перестрелка продолжалась всего несколько минут. Когда партизаны прекратили огонь, на дороге осталась стоять командная машина, прошитая пулями. В автомобиле в числе других остался лежать шеф-командир первой роты карательного батальона, любимец самого Гитлера, гауптман Ганс Вёльке. Партизаны ушли в сторону Хатыни, оставив на мартовском снегу вполне различимые следы…

Ад

Убийство любимца фюрера заставило полицаев сильно переживать за сохранность собственной шкуры. Не сумев отыскать и захватить партизан, полицаи вышли по их следам к селу Хатынь, окружили его и начали экзекуцию. Всё население Хатыни — взрослые, старики, женщины, дети — были согнаны карателями в колхозный сарай. Среди жителей деревни было много многодетных семей — так, например, в семье Барановских было девять детей, в семье Новицких — семеро. Сарай обложили соломой, облили бензином и подожгли. Тех, кто пытался спастись от огня, расстреляли из пулеметов — 149 человек, из них 75 детей. Самому младшему не было и года.

Убежать из деревни удалось троим детям — Володе Яскевичу, его сестре Соне и Саше Желобковичу. Из горящего сарая выбрались и две девушки — Мария Федорович и Юлия Климович. Но судьба их трагична — они погибли вместе с подобравшими их жителями деревни Хворостени, которая вскоре также была сожжена фашистами. Из детей, находившихся в сарае, чудом удалось выжить только двоим — двенадцатилетнему Антону Барановскому и семилетнему Виктору Желобковичу. Из показаний Вити Желобковича:

Мы с мамой вырвались из сарая. Мы упали, она накрыла меня собой и шепнула, чтобы я не двигался. Вокруг падали люди. Я почувствовал, как мне обожгло левое плечо. Я сказал маме. Но в этот момент она вздрогнула и затихла. На мои вопросы она больше не отвечала. Пламя начало сильно жечь, и мне удалось незаметно отползти в сторону. Я лежал тихо, пока не окончилась стрельба.

Антон Барановский был ранен в ногу, и его приняли за мёртвого. Обгоревших, израненных детей подобрали и выходили жители соседних деревень. После войны они воспитывались в детском доме. В 1969 году Антон Барановский погиб. В последний месяц своей жизни он работал в Оренбурге. Ночью барак, в котором он жил, загорелся, и Антон умер от удушья.

Из взрослых жителей выжил лишь 56-летний деревенский кузнец Иосиф Каминский. Он пришёл в сознание поздно ночью, когда карательные отряды покинули деревню. Ему пришлось пережить ещё один тяжкий удар: среди трупов односельчан он нашёл своего маленького сына. Мальчик был смертельно ранен в живот, получил сильные ожоги. Он скончался на руках у отца. Иосиф Каминский с сыном послужили прототипами знаменитого памятника в мемориальном комплексе.


Несмотря на то, что некоторым жителям Хатыни чудом удалось уцелеть, правда о карательной операции открылась далеко не сразу. Долгие годы считалось, что Хатынь сожгли немецко-фашистские захватчики, и лишь спустя более чем 40 лет выяснилось, что руководил этой акцией начальник штаба 118-го полицейского батальона Григорий Васюра.

Васюра

Васюра Григорий Никитович, 1913 года рождения, украинец, уроженец Черкасской области. До войны окончил Киевское военное училище связи, 22 июня 1941 года встретил старшим лейтенантом, начальником связи укрепрайона 67-й стрелковой дивизии. С его слов, в одном из боёв был контужен и пленен. Согласился перейти на службу к оккупантам. Вначале он был командиром взвода, а с декабря 42-го уже начальником штаба 118-го полицейского батальона. Ему было присвоено звание лейтенанта.

Итак, как это ни досадно признать, но Хатынь вместе с её жителями была уничтожена не немцами, а полицаями, подавляющее большинство которых были украинцами. Что поделаешь, предатели есть везде. Истории известны зондеркоманды, в которых  большинство составляли русские, белорусы, татары, литовцы и т.д. Напомним, что печи в Освенциме, в которых сжигали евреев, обслуживали те же евреи. Политика рейха в отношении изменников была довольно изощрённой. Украинцы уничтожали белорусов и поляков; белорусы должны были «заняться» украинцами и поляками; поляки в свою очередь — белорусами и украинцами. Именно поэтому шуцманы из Украины отправились в Белоруссию на борьбу с лесными партизанами, а не на фронт. На территории Белоруссии всего действовало (на апрель 1943 г.) 8 украинских батальонов, 5 литовских, 2 латышских и 1 белорусский полицейский караульный батальон. Кстати, денежное довольствие у полицейских различных национальностей было разным. Рядовой литовского и латышского полицейского батальона получал 3,8 марки в сутки, белорус и украинец – 0,8 марки...

После войны, с 1946 по 1951 год, Васюра работал агрономом в Черкасской области. В 1952-м его арестовали, как пособника, и он получил 25 лет строгого режима (на следствии и в суде он скрыл своё участие в карательной деятельности. Ни словом не обмолвился и о Хатыни). А 17 сентября 1955 года вышел знаменитый Указ Президиума Верховного Совета СССР «Об амнистии советских граждан, сотрудничавших с оккупантами в период Великой Отечественной войны». Указ этот, по оценкам многих, был скверно подготовлен. На основании его получили официальное прощение многие военные преступники.

После амнистии  Васюра приехал в село Великая Дымерка Броварского района Киевской области. Осмотрелся, обосновался, начал набирать общественный вес. Более того, он выбил себе справку, что его осудили лишь за то, что попал в плен. Это позволило ему официально стать ветераном ВОВ и, соответственно, получать юбилейные медали, встречаться со школьниками, получать продуктовые наборы и т.п. Любопытно, что стал он и почетным курсантом Киевского высшего военного инженерного училища связи имени М.И. Калинина, которое закончил до войны.

Удачно продвигалась и производственная карьера. Дослужился Васюра до должности заместителя директора крупного совхоза. Среди районного начальства слыл рачительным хозяином, твёрдым поборником трудовой дисциплины. Вот только местные ёжились при упоминании Васюры. В своем хозяйстве замдиректора совхоза мог до полусмерти избить уснувшего на дежурстве сторожа или подвыпившего тракториста.

С этим легко сопоставляется один эпизод военных лет, о котором рассказали на судебном процессе бывшие рядовые полицейские. Имелись в виду не палаческие зверства Васюры в деревнях Чмелевичи, Котели, Заречье, Боброво, Осовы, Маковье, Уборье и, разумеется, в Хатыни. Не то, как он самолично убивал евреев, прятавшихся в Налибокской пуще, или как на перроне станции Новоельня из-за пустяка застрелил мальчика-подростка. Нет, описывались отношения внутри батальона. Полицейских регулярно посылали в окрестные села, чтобы награбить продуктов. Однажды Васюре показалось, что двое его подчиненных принесли маловато харчей, да к тому же от них попахивало спиртным. Начальник штаба завел их к себе в кабинет и рукояткой пистолета мастерски повышибал им зубы — чтобы впредь поменьше ели сала. А потом приказал языками вычищать с пола собственную кровь.

Сгубило Васюру то, что в 1985 году, на 40-летие Победы, он стал требовать себе орден Великой Отечественной войны. Тогда какой-то мелкий служащий в архивах военкомата обнаружил, что Васюра до сих пор числится пропавшим без вести. Стали копать и докопались. Обнаружили ещё одного ветерана ВОВ — некого Мелешко, командира первой роты 118 полицейского батальона. Мелешко начали допрашивать, и он сдал Васюру, с которым переписывался.

В ноябре-декабре 1986 года в Минске, в небольшом зале заседаний трибунала Белорусского военного округа судили Григория Васюру — одного из главных палачей Хатыни. На суд вызвали 26 свидетелей — карателей из его батальона. Их привезли в Минск со всего Советского Союза (каждый из них к тому времени уже отбыл своё наказание). Комитет госбезопасности поработал перед этим основательно, и 14 томов дела № 104 отразили множество фактов кровавой деятельности фашистского карателя. Военный трибунал приговорил Васюру к смертной казни — расстрелу.

Только два корреспондента были допущены на заседания. Один из них — М. Шиманский, собкор «Известий» в Белоруссии. Но «Известия» не опубликовали ни одной строки своего корреспондента. Хотя судебный очерк стоял в номере, Д. Слюньков и В. Щербицкий — руководители Белоруссии и Украины воспрепятствовали выходу его в свет «по политическим соображениям»...

Мемориальный комплекс  «Хатынь»

В конце 60-х в Логойском районе Беларуси увековечили память о сотнях деревень, уничтоженных во время Великой Отечественной войны. Мемориальный комплекс занимает около 50 гектаров. В центре расположена шестиметровая бронзовая скульптура «Непокорённый человек». Также на территории комплекса находится «Кладбище деревень», в котором каждый памятник символизирует одну из 185 белорусских деревень, уничтоженных и не восстановленных. В другой части мемориала, на символических «деревьях жизни» перечислены 443 деревни, уничтоженные, но возрождённые после войны.


Фотографии: Wikimedia Commons

Туры в Хатынь

Скоро в продаже

Отзывы о статье

Отзывы о статье


Оставьте свой отзыв